Сегодня в новостях услышала, что Александр Градский закончил, наконец, свою рок-оперу на "Мастера и Маргариту". Почти тридцать лет она у него в разработке была. Решила в инете поглядеть, нельзя ли послушать или хотя бы либретто почитать. Но не нашла ничего, кроме разговоров о том, что опера записана, тираж очень маленький, запись на двух дисках стОит в районе трех тысяч рублей и купить ее вряд ли получится, даже если решиться потратить такие деньги.
Вот меня мучают два вопроса-сомнения. Первый: в чем смысл таких опер и могут ли они что-то добавить в восприятие романа читателя-слушателя? Второй: что за странное желание создавать ажиотаж у автора оперы, почему тираж мизерный, хотя понятно, что интерес будет несоизмеримо большим? Меня раздражает подобная камерность. Я не понимаю, зачем так долго корпеть над своим произведением, если не хочешь, чтобы все его услышали.

Просыпаться совсем рано утром не то чтобы трудно. Если даже будильник поставлен, всё равно сама подскочишь за минуту до того, как он зазвенит, и выключишь, только бы не слышать этого мерзкого звука, как будто это он по своему капризу заставляет тебя вставать в рань раннюю. Само вставание (если оно не сопровождается лежанием-еще-минуточку) не напрягает, и первые минут двадцать после него совсем не чувствуешь, что не выспался, и находишься в странном состоянии легкости и отрешенности, как будто не до конца понимаешь, что с тобой происходит. На автопилоте умываешься и одеваешься, готовишь завтрак. А вот когда позавтракаешь — начинается: веки краснеют, тяжелеют, губы недовольно надуваются, мучительные стоны так и рвутся наружу, начинаешь ныть: "Хны-хныы, спааать хачуу... Уууу..." Идешь на работу, утром зябко, сумрачно. С завистью смотришь на темные окна домов, где, наверное, кто-то спит, и очень живо, кожей, ощущаешь тепло и шуршащую мягкость одеяла и подушки... И снова начинаешь тихонько подвывать и проклинать судьбу, черной завистью завидуя тем, спящим. А потом весь день думаешь, что, как только придешь домой, сразу же завалишься спать. И так об этом сладко мечтается, такой счастливой себя чувствуешь в этих грезах! Эти уверенность и решительность немного успокаивают и подбадривают, заставляют взяться за работу и самозабвенным трудом приближать себя к воплощению мечты.
Ну, а вечером возвращаешься домой и находятся дела поинтересней сна опять не меньше, чем до часу ночи. И о сне думаешь, как о чем-то хоть и необходимом, но навязанном...

Дело было так.
Еще года четыре назад, когда я лечила один зуб, врач мне сказал, что соседний тоже лечить надо, т.к. кариес там начинается. Но я... Боюсь, короче. Когда-то (это лет 10 назад) мне ТАК удаляли нерв, что до сих пор помню эти жуткие ощущения, будто тебя бьет током и подбрасывает вверх этим ударом. С тех пор к стоматологу иду, только предварительно запустив больной зуб до крайности. Вот как раз тот зуб с кариесом четырехлетней давности и дошел, наконец, "до кондиции", когда терпеть уже стало опасно.
Мне повезло: я урвала талон к стоматологу в городскую поликлинику, а значит, на сравнительно дешевое лечение. Плюс доктор мне "достался" хороший — его хвалят многие — так что дешевизна не должна была повлиять на качество услуг.
Назначено мне было на 17.00, зашла я в кабинет, как полагается в наших поликлиниках, примерно через час после положенного времени. Несложно представить, чем был занят этот мой час ожидания. Но я расскажу. Основным образом, занята я была преодолением себя: усмиряла дрожь в коленях, ежилась от толп мурашек, пробегавших то там то здесь по моему телу, боролась с симптомами "медвежьей болезни", преследующей меня в самые ответственные моменты, а так же что было сил подавляла непонятно откуда взявшуюся зевоту и прислушивалась к звукам, доносившимся оттуда, из-за двери.
Наконец, меня позвали. Зашла. Уселась-улеглась в кресло. На врача не смотрела. Помню только, что брюнет и что голос приятный, и всё. Посмотрел он мои "сокровища", что-то продиктовал медсестре и, как следовало ожидать, взялся за свои страшные инструменты. Выяснилось, что "дупло" здоровенное и десна вросла в него (ужас, да), и чтобы лечить кариес, надо прижигать (!) эту вросшую часть десны (я почти в обмороке). Мне предлагают сделать обезболивающий укол. Я соглашаюсь. Боюсь. Он вкалывает совсем не больно, ну, почти совсем. Минут пять-семь ждем, когда онемеет. Онемело. На горящей спиртовке врач накаливает (о, боже!) какую-то свою железяку и... прижигает. Я ничего не чувствую. Кроме запаха паленого. Потом он сверлит, прочищает каналы. А я ничегошеньки не чувствую. Только сплевывать успеваю. Потом он пломбирует зуб. А дальше я десять минут сижу с разинутым ртом, в котором шипит слюноотсос, и глазею в потолок, не веря, что всё почти закончилось. Когда пломба застыла, доктор полирует вылеченный зуб, периодически давая мне жевать черные бумажки. И вот он отключает лампу, снимает с меня салфетку защитную и говорит: "Всё. Кушать можно, когда полностью отойдет анестезия. Пить можно сразу." И еще что-то про чувство распирания по окончании действия обезболивающего, за которое нужно заплатить 94 рубля. Да хоть 100! Неужели это всё?! Счастье-то какое! Не передать.